Илья Соколов - [Ночной ]{ кошмар}
Тебе пора идти, она берёт себя с тобой.
Только в такси она случайно вспоминает человека, который в состоянии помочь. Вы едете к нему.
Машина. Тень. Пустой подвал.
Сегодня он похож на мертвеца. По крайней мере — так ей показалось.
Две чёрные дыры зашитых глаз. Он сообщает нужный адрес.
На лобовом стекле застыла ночь. Таксист сгнил за рулём как только прибыли на место. Деревья здесь — чудовищные существа. За ними сразу же провал в земле: огромный котлован.
Серый туман скользит по спящим камням.
По ним и вы идёте…
Вот замечаешь очертания: огромный вход куда-то вниз чернеет пустотой.
— Глубокая, наверно, дырка… — ошеломлённо говорит она.
Серый туман скользит в туннель.
Ты с твоей спутницей — за ним…
Прощальное паденье через ночь. Всё медленнее льётся ваше время.
Незримый коридор туннеля в Ничто уходит под углом. А на его конце пустая комната застыла тьмой.
— Что дальше?
— А тот конверт с тобой?
Ты вынимаешь из кармана светящееся нечто. И сразу стены «комнаты» сдвигаются на свет. Ты и она пытаетесь прорваться в коридор, но вход туманом затянуло, и он отталкивает вас.
Ты и она уже вплотную |да так, что ближе некуда|. А стены давят и давят…
Вам остаётся лишь сдвоиться.
Такое чувство, что сам попал в конверт.
— Ты больше не живёшь, ты умираешь.
«Чёрно-белой кровью — ты всё заливаешь…»
— Это самый неудачный аборт на планете… Полнейшая фригидность. И можешь забыть навсегда радости материнства, милая, которого теперь не будет. Никогда…
Чёрный халат доктора Смерть.
Твои глаза зарёванной девчонки…
Туман загробно опадает. Конверт «горит» у Вас в руке.
Преисподняя.
«От вас требуется отыскать это фото. В этом конверте всё, что вам будет известно…»
Стены странной комнаты отползли так далеко, что их теперь вообще не видно.
Вы одиноко стоите в эпицентре подземелья. Где-то наверху плещется ночь.
Чёрный конверт внезапно гаснет. Зато над Вами вспыхивает свет.
Голос какой-то девушки в твоей голове советует Вам «просто сделать это…»
Открыть конверт.
Последняя подсказка.
Какие острые края, не вскрыть бы ими вены…
Пустой конверт как чёрный лист бесшумно падает в туман.
В Вашей руке осталось только фото…
На нём — какой-то человек.
«Постой-ка, дай подумать… Это ты.»
Твои глаза зарёванной девчонки…
Туман скользит куда-то в Никуда.
Восьмая Земля. Седьмое Небо.
Ад ждёт.
А за тобой уже идут они…
Объёмные. Живые. Тени мертвецов.
Кори как-то сказал Эмме: Когда ты живёшь в такой вот общине {как наша},
тебе самому придётся выдумывать мир…
Кори Кролик.
Девочка-мечта.
Кори Дарко.
— Я сама тьма…
Любовь с последнего взгляда.
Страх перед прошлым.
Получил очередную порцию галлюцинаций:
Парень пришёл в ВельзеВУЗ в маске.
Была одна пара, на которую вообще можно было не приходить, но все на неё ходили постоянно, потому как ведущий преподаватель (самый скрытый шизоид) препарировал не всегда мёртвых, брошенных на каменный стол у доски, пациентов, пытаясь выяснить причину их жизни в присутствии внимающих студентов. Он вынимал пластиковые ножницы, игрушечный острый совочек для песка, поролоновый скальпель и, вооружившись отвратной рожей, начинал потрошить.
Все это называли «раскрыть тему»…
Хермионина Херроуз скучала на самом последнем ряду. Аудитория была воистину огромна — 666 метров чёрно-освящённой свечами длины на 252 метра прозрачной ширины.
Ночное небо потолка затянуло туманом.
— Как бы дождь не пошёл, — сказала Хермионина тёмной пустоте вокруг.
Больше всего сейчас ей не хотелось замочить свои лекционные тетрадки (а точнее — красивые и страшные рисунки в них).
В очень далёком начале помещенья препарируемый «пациент» вырвался и сбежал. В готические арки окон врывался ветер.
Он и разнёс вести об окончании занятья. Хермионина Херроуз стала складывать тетрадки в сумку.
— Извини… ты мне не поможешь?
Она подняла глаза на голос: прямо перед ней, укутанный тьмой, стоял самый незнакомый ей парень. И почему-то в маске.
— В чём помочь?
Он ей не понравился сразу. Посмел «с мясом оторвать» её от собственных мыслей.
— Понимаешь… Я — новенький…Ты бы могла мне… себя показать…?
— Чего!?
— Могла бы тут всё показать?
А ей послышалось совсем другое. Она наконец-то затолкнула последнюю свою тетрадку в сумку.
— Мне некогда.
Хермионина пошла через ряды по «коридору», а парень в маске следовал за ней. Пройдя примерно треть пути до двери, она сердито обернулась.
Новенький сидел у прохода и с интересом смотрел на неё.
В бледно-жёлтом свете свечи его маска казалась ей ликом Чёрной Луны.
В нежно-жёлтом свете свечи её лицо ему казалось лучшей маской.
Единственная чёрная ворона среди гротескного числа седых овец.
— А у тебя, по-моему, красивые глаза.
Смущением пылающие щеки она, шагнув к нему, прикрыла темнотой.
— Ты ищешь для осмотра что-нибудь конкретное?
— Конечно…
Теперь уже она стояла перед ним.
— Мне надо бы найти здесь Комнату Кошмаров.
— Но кто же ты такой?
— Я самый весёлый персонаж с картины Джигера…
— Мне следовало догадаться.
— Так значит, ты готова мне помочь?
— Ещё бы…
Как только они вдвоём успешно добрались до двери, в аудиторию нагрянул дождь.
— Чуть не вымокли, — перевела дух на несколько секунд вперёд обрадованная Херроуз.
— Мне дождь напоминает о тебе…
Быть может, ей опять послышалось.
Он говорит:
— Мне дождь напоминает слёзы…
Они идут так близко друг от друга, что между ними можно втиснуть бесконечность. А мимо «проплывают» остальные. Кое у кого из толпы левые руки такие длинные, что волочатся по земле. Сам коридор заасфальтирован, но кое-где ты (в маске) натыкаешься на самую кладбищенскую почву.
— Давай возьмём мотоцикл… Ну, если ты точно знаешь, куда мы попадём.
— Идёт… — она красиво улыбнулась. — Мотоцикл-Бой — мой любимый герой.
Но свободных мотоциклов они так и не нашли.
Пришлось пешком добираться до места.
— Стоило бы посадить здесь деревья.
— Они бы здесь не прижились, — Хермионина указывает в сторону растущих из пола гротескных крестов, на каждом из которых двоичная антенна (приём идёт из Ада в Рай). — Деревьев и на улице хватает…
Парень в маске остановился у разгорячённой двери:
— А это не она?
— Это — туалетная комната для девочек, — строго сообщила ему Хермионина.
— Почти, но не подходит…
Студенты ВельзеВУЗа текли в обе стороны огромного коридора, кое-кто нёсся на следующую пару, оседлав двухсторонний велосипед, кто-то воспользовался электро-дорогой, снова сломавшейся от перегрузки, а Хермионина и парень в маске шли и шли…
Вот они влезли в лифт (всё потому, что Хермионина: «Нам, видимо, в подвал»).
Пылающая кнопка «вниз», украдкой оглядел её воистину небесное тело.
Помедленнее, лифт, не торопись; до Комнаты Кошмаров лишь кроме нас двоих кому какое дело…
Лифт оказался таким тесным, что пришлось подобраться вплотную.
«Бежим в неизбежность…»
— Мы друг в друга вляпались… — сказал «туманом темноты».
Она лишь усмехнулась.
Поездка вниз
вниз
вниз…
Внезапно «одноместный» лифт остановился. И внутрь заскочил красивый мёртвый мальчик лет восьми.
Он улыбнулся, Херроуз завизжала…
Всё дело в том, что у мальца, обнявшего её так крепко и так нагло, из глаз смотрела чернота. А вместо обычных человеческих зубов во рту болтались мерзопакостные скобы, изъеденные ржавчиной с рожденья.
— Отцепи его от меня! — в пугливой панике потребовала «Хермиона».
Парень в маске даже сделать ничего не успел, как мёртвоглазого школьника (чудом отбившегося от очередной адской экскурсии) стало через задний проход выворачивать наизнанку.
Хермионина и Маска успели вовремя покинуть непригодный лифт. Внутри остался только крик, который и упал на дно в подвал.
— Какой это этаж? — он ей.
Она:
— Для нас ещё не важно…
Мутно-зелёный коридор громадно-бесконечным саркофагом изломано скользил в пространство.
Пройдя вперёд минут 13 они остановили Человека с раздутым чувством гражданской ответственности, получившего паспорт в 4 года, и спросили у него, как попасть в подвал ВельзеВУЗа.
Человек с раздутым чувством гражданской ответственности, получивший паспорт в 4 года, сообщил, что им очень нужно «не ходить туда вообще», но путь к подвалу указал.
Добрались! Мы добрались. Мы…
Настежь дубовая дверь, открывшаяся только сквозняком.
